Она всегда была такой:
Веселой, радостной и праздной.
И не дано ей быть другой,
Нимфы с рождения прекрасны.
Не зная горя на себе
Она не верила в проклятье.
И пряча все в своей душе
Она носила листьев платье.
Она не верила в любовь,
Но все всегда в нее влюблялись.
Не надо жизни ей другой,
Душа цветов, но те не знали.
И жизнь губила на корню
Тех юных отроков-глупышек.
И без ответа на “Люблю”
Они бросались в омут свыше…
Но вот однажды по лугам
Прошел, в обыденной печали,
Бард, певший песню по словам
И пряча в них то, что не знали.
И выйдя вдруг из темноты,
Лучом явившись на рассвете,
Она спросила “Кто же ты?”
И песней нимфе бард ответил.
И что-то странное в душе
Дитя цветов затрепетало.
И сердце грелось в глубине,
Но что это, она не знала.
Она глядела на него,
В нем что-то теплое, родное…
Она спросила: “От чего?”
И бард ответил: “Это горе…”
Она его не поняла
И только звонко засмеялась,
А он ответил: “Мне пора.”
И не поняв его, рассталась.
Но день прошел, а смеха нет.
И нет с подругами веселья.
Они считала это бред,
Но оказалось все сильнее.
Лишь позже поняла она,
Что нимфа барда полюбила,
И что теперь она одна,
А горе сердце прикусило.
Хоть смертный она, она душа,
Но на рассвете испарилась.
Она сгорела без огня.
И горем было, что влюбилась…